МАРК ЦУКЕРБЕРГ О ТОМ, ПОЧЕМУ FACEBOOK ПРОВОДИТ РЕБРЕНДИНГ НА META

Перевод оригинальной статьи theverge.com.

Компания хочет преодолеть “путаницу и неловкость”, связанную с общим названием со своим основным приложением

Не забываем подписываться на наши телеграм каналы:

CPAGRAM — Арбитраж трафика и маркетинг

CPAGRAM Арбитражные кейсы

CPA и арбитраж трафика

Шарим трафик и CPA

CPA MOZG

Впервые за 17 лет у Марка Цукерберга появилась новая должность.

В четверг он официально стал генеральным директором и председателем совета директоров Meta, нового названия материнской компании Facebook. Ребрендинг призван укрепить гиганта социальных сетей как компанию, занимающуюся метавселенной, которая, по мнению Цукерберга, является будущим интернета. Цукерберг держит все под контролем. Он сказал мне в интервью, что, в отличие от основателей Google, которые отошли от дел в 2015 году, когда компания стала частью холдинга под названием Alphabet, он не планирует отказываться от руководящей должности.

*В данной статье есть упоминание соцсетей Instagram и Facebook запрещены в РФ; они принадлежат корпорации Meta, 
которая признана в РФ экстремистской.

Вместо этого, изменения связаны с признанием уже произошедшего сдвига внутри компании. Цукерберг вкладывает миллиарды долларов – по крайней мере, 10 миллиардов долларов только в этом году – в создание метавселенной, обширного, иммерсивного видения интернета, взятого со страниц научно-фантастических романов, таких как Snow Crash и Ready Player One. “Я думаю, что мы переходим от концепции Facebook как компании к концепции metaverse”, – сказал он мне на этой неделе по телефону. Хотя подробности пока скудны, планируется ввести единую систему учетных записей для всех социальных приложений компании, гарнитуры Oculus Quest, Portal и будущих устройств. Это означает, что вам не понадобится учетная запись Facebook для использования Quest.

Ребрендинг в Meta, о котором Цукерберг объявил сегодня на ежегодной конференции Connect, был тайным делом с тех пор, как он официально запустил проект чуть более шести месяцев назад. Небольшая горстка сотрудников, участвующих в проекте, подписала отдельные соглашения о неразглашении, а Цукерберг отказался назвать само название, когда мы разговаривали с ним накануне конференции Connect. Он сказал, что думал о ребрендинге компании с тех пор, как купил Instagram и WhatsApp, в 2012 и 2014 годах, но в начале этого года понял, что пришло время перемен.

“Я думаю, что было много путаницы и неловкости из-за того, что бренд компании был также брендом одного из приложений для социальных сетей”, – сказал он. “Я думаю, что людям полезно иметь отношения с компанией, которые отличаются от отношений с каким-либо конкретным продуктом, которые могут как бы вытеснить все это”.

Цукерберг знает, что время для этого ребрендинга подозрительно. За последние несколько недель компания подверглась безостановочному шквалу критики благодаря утечке внутренних документов, предоставленных СМИ бывшим сотрудником по имени Фрэнсис Хауген. Facebook сейчас, пожалуй, самая тщательно изучаемая компания в мире, и ее бренд потускнел в глазах молодежи. Для многих критиков дистанцирование бренда компании и Цукерберга от названия Facebook будет рассматриваться как тактика уклонения.

По словам Цукерберга, нынешний цикл плохих новостей “не имеет к этому никакого отношения. Хотя я думаю, что некоторые люди могут захотеть установить такую связь, я считаю, что это просто смешно. Если уж на то пошло, я думаю, что это не та среда, в которой вы хотели бы представить новый бренд”.

 

Идея метавселенной не нова, но она не стала предметом массового обсуждения, пока Цукерберг не заговорил о ней публично в начале этого года. Эта концепция берет начало в “Снежной катастрофе”, антиутопическом романе 1990-х годов, в котором люди бегут из разрушающегося реального мира, чтобы полностью погрузиться в виртуальный. Хотя он признает, что происхождение этого слова – “афера”, Цукерберг пытается вернуть метавселенную как утопическую идею, которая откроет совершенно новую экономику виртуальных товаров и услуг.

В следующем десятилетии, по его мнению, большинство людей будут проводить время в полностью иммерсивной, трехмерной версии Интернета, которая будет охватывать не только аппаратные средства Meta, такие как Quest, но и устройства других производителей. Он подталкивает свои команды к созданию технологии, которая в один прекрасный день позволит вам появиться в виртуальном пространстве в виде полноразмерного аватара или в виде голограммы в реальной гостиной вашего друга, живущего на другом конце планеты.

Он старается не вдаваться в подробности, но считает, что в метавселенной криптотехнологии, такие как НФТ и смарт-контракты, будут играть “довольно важную роль”. “Один из главных вопросов, который будет возникать у людей в связи с виртуальными товарами в метавселенной, – это “Действительно ли я могу владеть этой вещью?” – сказал он мне. “Или это просто контент, который кто-то может просто забрать у меня в будущем?”. И я очень чувствителен к этому, учитывая все давление, которое мы испытываем, пытаясь ориентироваться в вопросах цензуры и определения того, что является вредным, а что нет, когда нужно мешать людям выражать что-то”.

Программное обеспечение, лежащее в основе метавселенной Цукерберга, называется Horizon. Это отчасти Minecraft и Roblox с приложением для совместной работы. В следующем году компания планирует представить Project Cambria, высококлассную гарнитуру смешанной реальности, которую представили на Connect и которая смешивает виртуальную графику с реальным миром в полном цвете. Она будет иметь функцию отслеживания лица и глаз, что позволит создавать более реалистичные аватары.

Также в разработке находится пара AR-очков под названием Nazaré. Хотя до их появления еще несколько лет, по мнению Цукерберга, они могут стать столь же широко используемыми, как сегодня мобильные телефоны. Идея заключается в том, что в отличие от гарнитуры VR, которая выводит вас из реального мира, Nazaré будут выглядеть как обычные очки с дисплеями, способными накладывать вычисления на окружающий мир. “Эти продукты становятся все менее похожими на то, что вы сегодня считаете продуктом социальных сетей”, – сказал он. “И я думаю, что просто иметь другую идентификацию для этого очень важно”.

Неясно, достигнет ли ребрендинг Meta того, к чему стремится Цукерберг, но несомненно, что это смелый шаг. Компания сталкивается с новыми конкурентами в области социальных сетей, недовольными государственными регуляторами и новым поколением потенциальных пользователей, которые считают свое основное приложение далеко не самым лучшим. Метаверс предлагает Цукербергу существенно новое, максималистское направление для движения. Теперь ему нужно приступить к работе.

Ниже приводится расшифровка моего полного интервью с Цукербергом. Она была отредактирована для сокращения объема и ясности:

Алекс Хит: Можете ли вы объяснить, почему вы делаете этот ребрендинг?

Марк Цукерберг: На высоком уровне мы изменили сегментную отчетность в понедельник в рамках отчета о доходах. Теперь мы рассматриваем наш бизнес как два разных сегмента. Один для социальных приложений и один для будущих платформ. И идея заключается в том, что работа над метаверсом, которой мы занимаемся, не относится ни к одному из этих сегментов. Не то чтобы Reality Labs занималась созданием метаверса. Это касается всего этого. Метаверс – это и будущие платформы, и социальный опыт.

Поэтому мы хотели создать новый фирменный стиль, который, как вы уже сообщили, направленно соответствует видению будущего, над которым мы работаем. Есть как бы высокоуровневая цель идентичности бренда, а есть более техническая и функциональная цель. Цель более высокого уровня заключается в том, что Facebook является культовым брендом социальных сетей. Но все чаще мы делаем нечто большее. Люди считают нас компанией социальных сетей, но мы думаем о себе так: мы – технологическая компания, которая создает технологии, помогающие людям общаться друг с другом. Мы считаем, что это отличает нас от других компаний, потому что все остальные пытаются работать над тем, как люди взаимодействуют с технологиями, а мы создаем технологии, чтобы люди могли взаимодействовать друг с другом.

Photo by Vjeran Pavic / The Verge

Для нас это никогда не было связано только с социальными сетями, и мы все больше выходим за эти рамки. Нам казалось, что бренд компании привязан к идее социальных сетей и одному из конкретных продуктов, которые мы создаем – потому что сейчас Instagram и WhatsApp также становятся очень важными – нам все больше казалось, что он не охватывает всего того, что мы делаем. Поэтому мы хотели изменить его, чтобы получить что-то, что в большей степени отражает наше видение, к которому мы движемся.

С более функциональной и технической точки зрения, я думаю, что было много путаницы и неловкости в связи с тем, что бренд компании был также брендом одного из приложений социальных сетей. Когда люди хотели войти в свой Quest, мы хотели, чтобы они вошли с помощью своего аккаунта Facebook, потому что мы хотели иметь единую систему идентификации или учетных записей для компании. Это есть у Google, есть у Apple. Это есть у Microsoft. Но для нас проблема заключалась в том, что если вы входите в Quest, WhatsApp или Instagram с учетной записью Facebook, я думаю, что возникла путаница: “Я вхожу в это с корпоративной учетной записью Facebook или это будет связано с моей учетной записью в социальных сетях?”. У людей были сомнения по поводу Quest. “Если я не хочу пользоваться Facebook или если что-то случится, и мой аккаунт будет деактивирован, будет ли мое устройство теперь окирпичено?”. Я считаю, что люди не должны беспокоиться по этому поводу. У людей были опасения: “Если я войду в Instagram с помощью этого или если я войду в WhatsApp с помощью этого, означает ли это, что мои данные каким-то образом будут переданы сюда, чего я не хотел?”.

Я думаю, что людям полезно иметь отношения с компанией, отличные от отношений с каким-либо конкретным продуктом, которые могут как бы вытеснить все это. Поэтому с функциональной точки зрения я считаю, что это очень важно. И когда я смотрел на несколько лет вперед, когда запускал что-то вроде Nazaré, эти продукты становились все менее похожими на то, что вы сегодня считаете продуктом социальных сетей. Я думаю, что просто иметь другую идентификацию для этого очень важно.

Когда я думал о том, когда лучше всего попытаться осуществить этот переход, я решил, что как можно скорее, как только вы поймете, что хотите это сделать. Вот что привело нас на этот путь. Мы думали об этом в течение долгого времени. Я официально запустил проект в начале этого года. Это было чуть больше шести месяцев назад. Но это дебаты, которые мы уже давно ведем внутри компании, о том, стоит ли нам это делать. Это то, над чем я очень тесно работал с Алексом Шульцем с тех пор, как он стал CMO.

Существует ли компонент реструктуризации в функциональном плане с точки зрения того, как организации отчитываются перед людьми? Или это больше относится к бренду?

Цукерберг: Есть финансовая отчетность и отчетность по сегментам. Есть бренд. Будет система учетных записей. Сегодня мы не делаем орг. изменений в рамках этого. Возможно, я подумаю об этом в будущем, но я не думаю, что это что-то в ближайших планах.

Вы сказали, что начали формально заниматься этим около шести месяцев назад. Является ли это реакцией на багаж бренда и налог на бренд, на который вы, ребята, иногда ссылаетесь внутри компании, который есть у Facebook, и просто желание дистанцироваться от этого? Или же это просто взгляд в будущее? Я полагаю, что это сочетание того и другого.

Цукерберг: Мы начали задолго до нынешнего цикла [плохих новостей]. Я думаю, что нынешний цикл явно не имеет к этому никакого отношения. Хотя я думаю, что некоторые люди могут захотеть установить такую связь, я считаю, что это просто смешно. Если уж на то пошло, я думаю, что это не та среда, в которой вы хотели бы представить новый бренд.

“ДЛЯ МЕНЯ ЛИЧНО БЫЛО ОЧЕНЬ ВАЖНО, ЧТО МЫ К ЧЕМУ-ТО СТРЕМИМСЯ.

Я думаю, что иногда нужно просто продолжать двигаться вперед. Существует множество различных аспектов и атрибутов этих брендов. Очевидно, что есть все эти хорошие и плохие качества, которые люди приписывают социальным сетям в целом и Facebook в частности. И это разговоры, которые мы вроде как вели внутри компании, думаю, начиная с 2014 года, с тех пор как Instagram и WhatsApp присоединились к нам, и мы стали семьей приложений. Было немного неловко называть компанию в честь одного из них. Я никогда не задумывался об этом, когда думал, что основное, чем мы занимаемся, – это социальные сети, потому что Facebook был и остается культовым брендом социальных сетей. Поэтому мне всегда казалось немного странным, когда бренд, который должен был обозначать социальные медиа, убирает Facebook из этого слота и ставит что-то другое. Это было немного странно. Я не был уверен, какую работу это будет выполнять.

Но сейчас я думаю, что следующая глава того, что мы делаем, становится более четкой. И я знаю, что у многих людей возникнут вопросы, подобные тому, который задали вы. В какой степени мы бежим к чему-то, а не убегаем от этого? И я могу сказать, что для меня лично было очень важно, что мы к чему-то стремимся. И что это видение будущего, которое нас действительно волнует, которому мы привержены и к которому мы действительно стремимся. Я бы не захотел этим заниматься, если бы в моем сердце не было этого чувства по отношению к тому, что мы делаем.

Я знаю, что люди будут приписывать множество разных причин, и, очевидно, есть разные плюсы и минусы в том, чтобы делать разные вещи. Но для меня это была основная лакмусовая бумажка. Я не позволил бы нам сделать это, если бы не был уверен в том, что мы закрепили наш бренд и как мы собираемся двигаться дальше.

Как вы думаете, помогает ли это внутреннему моральному духу и рекрутингу, если вы смотрите вперед и пытаетесь изменить отношение к компании в долине и к тому, откуда вы нанимаете сотрудников?

Я думаю, это интересный вопрос. Я думаю, что некоторым людям это поможет, но для некоторых это может быть и по-другому. Так что я не уверен. Мы ведем этот разговор уже несколько месяцев, с тех пор как я дал понять, что хочу, чтобы мы стали метаверсивной компанией и чтобы нас воспринимали именно так. И я бы сказал, что в целом настроение внутри компании определенно позитивное. Я думаю, что все больше людей очень рады этому.

Но я думаю, что для нашей команды, да и для меня, честно говоря, тоже, очень важно, чтобы мы продолжали фокусироваться на том, чтобы быть лучшими в создании приложений для социальных сетей. Сегодня многие люди приходят в Facebook, потому что это то, что они хотят делать. И я думаю, что для людей очень важно, что мы уделяем этому внимание и в дальнейшем. Миллиарды людей пользуются нашими продуктами, и мы должны быть уверены, что продолжаем делать это хорошо. Но я считаю, что это должно быть интересно для людей. Я думаю, что в целом лучшие люди хотят работать в рамках больших миссий. Я определенно думаю, что метавселенная как следующая глава Интернета будет действительно интересна многим нужным людям. Я думаю, что мы четко позиционируем себя как компания, которая имеет самое амбициозное видение и самые глубокие обязательства и инвестиции в этой области.

Является ли часть этого проекта подготовкой к тому, что в ближайшие годы вы сможете изменить свою роль в компании? Вы все еще видите себя генеральным директором и председателем совета директоров, скажем, через пять лет?

Цукерберг: Думаю, возможно. У меня нет конкретной даты, как долго я хочу этим заниматься. Думаю, я могу сказать, что я очень взволнован следующей главой того, что мы делаем. Так что я очень хочу заняться этим. Так что да, мне больше нечего добавить по этому поводу. Я бы не рассматривал это как часть плана по продвижению в этом направлении.

Потому что вы знаете, что вы получите сравнения с Алфавитом.

Цукерберг: Да, я думаю, это справедливый вопрос. Думаю, я могу сказать, что это не совсем то, что мы здесь делаем. Я думаю, что это скорее просто сигнал о нашей приверженности этому видению и сосредоточении на нем, создании новой архитектуры бренда компании, чтобы все люди, которые пользуются нашими продуктами, могли иметь отношения с компанией, которые отделены от их отношений с приложениями. Я очень взволнован тем, что мы строим. И я довольно молод. У меня много энергии. Но, конечно, в какой-то момент я не буду управлять компанией. Но дело не совсем в этом.

Похоже, вы намекаете на то, что будет создана новая единая система учетных записей для всего?

Цукерберг: У вас будет аккаунт в Facebook, у вас будет аккаунт в Instagram. У вас также будет учетная запись в компании, которая является верхним уровнем. Таким образом, если вы не хотите пользоваться Facebook, вам не придется этого делать. Интересная аналогия: я думаю, что мы переходим от того, что Facebook был первым для компании, к тому, что мы стали первым для метаверсии. Мне кажется, что это похоже на то, как Microsoft перешла от Windows к облаку.

Были все эти тонкие способы, с помощью которых, поскольку брендом компании был Facebook, многие вещи проходили через Facebook и приложение Facebook таким образом, который, возможно, не был оптимальным. Facebook по-прежнему остается приложением, которым люди пользуются чаще всего из всех, которые мы делаем. Но есть люди, которые хотят просто использовать WhatsApp или просто использовать Instagram, или просто иметь Quest и быть в VR или AR и не использовать эти вещи.

Поэтому я думаю, что речь идет о том, чтобы иметь возможность выбирать, какие из сервисов вы хотите использовать, и знать, что, независимо от того, что случится с вашей учетной записью Facebook или Instagram, у вас останется весь контент, который вы купили в VR, или все ваши виртуальные товары. Вы можете установить аватар, который может быть привязан к одному из этих аккаунтов или может быть просто привязан к вашей общей личности в различных приложениях. И вы сможете использовать его во всех этих местах, если захотите. Уверен, это будет очень мощно.

Связано ли продвижение метавселенной с работой над молодежью и подростками? Дети любят Roblox. Они любят Fortnite. Это тоже часть этой работы?

Цукерберг: Это не главная часть. Я считаю важным уточнить, что когда я говорю о демографической структуре нашей северной звезды, мы говорим о молодых взрослых от 18 до 29 лет, а не о подростках и уж тем более не о детях. Но как колледж и после колледжа, это исторически было сильной базой для нас. И в целом она продолжает оставаться сильной базой. Но я думаю, что очень важно, чтобы по мере того, как все больше людей используют все наши продукты, мы не теряли это из виду.

Средний возраст людей, пользующихся нашими продуктами, становится старше. Поскольку мы стараемся сделать наши услуги лучше для всех, я просто хочу убедиться, что качество не ухудшится для молодых взрослых. Я сказал всем членам команды: когда бы вы ни создавали что-либо, работаете ли вы над ранжированием ленты, создаете ли вы группы, разрабатываете ли вы Reels, видео или Marketplace, помните о том, что особенно важно для молодых взрослых. Допустим, вы создаете Marketplace. То, что нужно купить и продать молодым взрослым, вероятно, отличается от того, что нужно купить и продать людям, которые находятся на более позднем этапе своей жизни. Так что есть много разных путей, по которым, я думаю, продукты будут двигаться в этом направлении.

И это, конечно, относится ко всему, что мы собираемся делать вокруг метавселенной. Это будет демография северной звезды, демография героев, которую мы будем иметь в виду. Но многое из того, о чем мы говорим, возможно, более близкая перспектива, чем метаверсия. Я думаю, что работа, которую мы ведем над metaverse, будет очень интересной в течение следующих нескольких лет, но я думаю, что необходимо сделать так много фундаментальных вещей, что я не думаю, что она станет действительно большой не раньше второй половины этого десятилетия.

Сейчас мы сталкиваемся с большой конкуренцией со стороны TikTok и iMessage, а также ряда других сервисов, которые существовали всегда – YouTube, Snapchat. Но TikTok и iMessage растут невероятно быстро. Поэтому я думаю, что в ближайшие один-три года мы будем уделять больше внимания приложениям, в частности Facebook и Instagram. В то время как работа над metaverse, я думаю, будет немного дальше с точки зрения фактического охвата большого количества людей.

Термин “метаверсия”. Я думаю о том, что он происходит от Snow Crash и той антиутопии, из которой он произошел, и о контексте этого термина, беспокоит ли это вас? Забавно, что он возник из-за того, что люди пытаются убежать из реального мира в виртуальный, потому что реальный мир рушится. Думали ли вы об этом, когда собирались использовать это слово?

Цукерберг: Да, я думаю, что это, безусловно, связано с ним. Но я думаю, что это означает нечто большее. Очевидно, что вокруг книги сложилась целая негативная атмосфера. Но я не думаю, что все должно быть именно так. Я также думаю, что по мере развития этих технологий они приобретают различные коннотации и метафоры. Я был бы очень удивлен, если бы через пять лет главной ассоциацией, которая возникла у кого-либо с метавселенной, было первое упоминание о ней в Snow Crash. Для людей это будет означать все те варианты использования, которые у них там есть, и то, что они могут с этим делать.

Мне было бы интересно взглянуть на первые упоминания об Интернете. Люди называли его информационной супермагистралью и так далее. Все это было не очень негативно, но довольно странно по сравнению с тем, что мы думаем об этом сегодня. Я думаю, что такие вещи всегда более динамичны. Я не хотел отказываться от использования того, что казалось мне самым понятным и логичным термином, соответствующим тому, что мы создавали, из-за негативных коннотаций, которые есть у некоторых людей. Это будет иметь большее значение.

В части Connect, которая меня заинтересовала, вы говорили о криптовалютах и новых формах управления в метавселенной. Работаете ли вы над поддержкой НФТ? Мне показалось, что вы думаете о DAO. Мне было бы интересно узнать, что вы думаете об этом и о смарт-контрактах в целом?

Цукерберг: Сейчас мне нечего сообщить по этому поводу. Но вот что я хотел бы сказать. Проекты, которые мы делали вокруг Novi, я думаю, что мы были самыми перспективными из крупных технологических компаний в этой области. Так что мы явно заинтересованы в этом, в целом поддерживаем это пространство и считаем, что оно будет играть важную роль в будущем.

Один из главных вопросов, который возникает у людей в связи с виртуальными товарами в метавселенной: “Действительно ли я могу владеть этой вещью? Или это просто контент, который кто-то может просто забрать у меня в будущем?”. И я довольно чувствителен к этому, учитывая все давление, которое мы испытываем, пытаясь ориентироваться в вопросах цензуры и определения того, что является вредным, а что – нет. Все это становится гораздо более чувствительным, когда речь идет о деньгах и собственности, люди платят за что-то. Они просто хотят знать, что их вещь не будет отнята.

“Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЮ, ЧТО ЕСТЬ ВАЖНОЕ МЕСТО ДЛЯ БОЛЬШЕЙ ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИИ”.

Я действительно думаю, что это играет довольно важную роль, будь то текущий способ, которым люди думают о НФТ, или просто способы децентрализованных выплат в метавселенной. Я не думаю, что будет только одна система. Но я думаю, что в ней есть важное место для большей децентрализации. Когда наши проекты станут более зрелыми, тогда нам будет о чем поговорить в этом пространстве.

Мне интересно, считаете ли вы, что Facebook подвергается столь пристальному вниманию из-за того, как он контролирует поток речи, и потому что там существует естественное напряжение, а людям это иногда не нравится. Или из-за того, что она находится под контролем сверху вниз, где у людей мало права голоса в управлении или возможности зарабатывать деньги на платформе? Я думаю, что большая часть внимания СМИ основана на предположении, что вы не останавливаете достаточно плохих людей. Или, в крайнем случае, любое плохое означает, что платформа является чистой негативной.

Цукерберг: Я думаю, что в целом последние пять лет были для меня и компании периодом обучения. Было много вопросов, по которым нам пришлось создавать гораздо более сложные программы, будь то создание систем искусственного интеллекта для проактивного выявления всех этих видов вредоносного контента и принятия мер в связи с ними, создание гораздо более сильной программы защиты конфиденциальности, гораздо больше шифрования, все эти различные вещи.

Многие из этих вещей волновали нас гораздо раньше, когда мы работали в компании, и у нас были определенные программы, но после 2016 года мы действительно активизировали многие из них. Я думаю, что в некоторой степени это было вызвано тем, что за нами пристально наблюдали, а затем мы просто проанализировали ситуацию и сказали: “Эй, я действительно думаю, что нам следует создать более сильные программы”. В целом, я очень горжусь тем, что мы там построили. Я думаю, что это сложные проблемы, и вы балансируете между такими сложными социальными аспектами, как свобода слова и попытка бороться с вредным контентом. Невозможно сделать и то, и другое идеально. И я думаю, что идеальный ответ, вероятно, заключается не в том, чтобы полностью или частично склониться в одну сторону. Это попытка сбалансировать их. В итоге вы не сделаете никого особенно счастливым. Но я искренне горжусь работой, которую мы там делаем. Это ведущая работа в отрасли. Я думаю, любой серьезный человек это признает. Инвестиции и результаты намного превосходят все остальные.

Но все же, когда вы говорите о создании новой экосистемы, я думаю, что в этот раз, несомненно, было бы лучше встроить эти вещи с самого начала. Мы очень серьезно к этому относимся. Итак, вопрос о том, каковы принципы. Конфиденциальность – это действительно важный принцип. Как и безопасность, особенно если вы находитесь в такой захватывающей среде. Вы хотите иметь возможность сказать: “Эй, этот человек меня беспокоит. Мне нужно поскорее убраться отсюда, или я хочу, чтобы он исчез для меня”. Так что есть все эти различные динамики, которые мы, по сути, хотим заложить в его основу. Еще одна проблема – оперативная совместимость. Сегодня уровень совместимости в мобильном интернете разочаровывает. Надеюсь, в следующем году мы сможем добиться большего.

Удачи!

Цукерберг: Я не знаю. Я уже много лет говорю о том, что эти платформы нужно строить вокруг людей, а не приложений. Я действительно думаю, что в этом есть что-то, если атомная единица этой системы – это как воплощенный интернет, и вы находитесь в нем, а атомная единица – это ваш аватар и ваши цифровые товары. А разные приложения – это не совсем разные вещи. Это просто разные пространства, в которые вы можете телепортироваться.

Я думаю, что такая архитектура должна быть более благоприятной для взаимодействия, если только вы с самого начала создадите правильные стандарты, чем та, в которой атомарной единицей, как в наших сегодняшних мобильных платформах, являются приложения. И предполагается, что каждое приложение – это совершенно отдельная среда, и в каждой из них вы начинаете с нуля. Поэтому я думаю, что есть что-то в том, как вы разрабатываете эти вещи и делаете их более ориентированными на людей, что либо больше, либо меньше склоняет к этому. Так что посмотрим. Но я думаю, что будет хорошо попытаться встроить некоторые из этих вещей с самого начала.